Приятие (себя, других, природы)

Мне кажется, что очень многие характеристики, отличаю­щие самоактуализированных людей, характеристики, на пер­вый взгляд как будто не имеющие глубинных детерминант, ка­жущиеся совершенно обособленными, не связанными друг с другом, на самом деле можно понять как разные производные или разные формы проявления одной основополагающей, фун­даментальной установки, а именно — отсутствие самодовлею­щего чувства вины и стыда. Другое дело невротик — чувство вины терзает его, он порабощен стыдом и движим тревогой. Да что там невротик! Даже среднестатистический представитель нашей культуры, так называемый нормальный человек готов поддаться переживанию вины, стыда и тревоги даже в тех слу­чаях, в которых это совершенно не обязательно. Но здоровый человек тем и отличается от среднестатистического, что он жи­вет в ладу с собой и, если уж на то пошло, не слишком огорча­ется по поводу своих недостатков.

Он принимает свою сущность, далеко не всегда идеальную, со всеми присущими ей изъянами и недостатками. Говоря об этом, я вовсе не имею в виду, что ему свойственно самодо­вольство и самолюбование, что он абсолютно удовлетворен со­бой. Я хочу сказать, что он умеет сосуществовать со своими слабостями, принимает свою греховность и порочность, умеет относиться к ним так же просто, как мы относимся к природе. Ведь мы же не сетуем на то, что вода мокрая, что камни тяже­лые, а деревья по осени желтеют. Как ребенок смотрит на мир наивными, широко распахнутыми глазами, ничего не ожидая и не требуя от него, не критикуя и не оспаривая его, просто на­блюдая то, что предстает его взору, точно так же самоактуали­зированный человек воспринимает свою человеческую приро­ду, природу других людей. Это, конечно же, не тот тип сми­рения, который исповедуется на Востоке, хотя и смирение свойственно этим людям — особенно когда они оказываются перед лицом тяжелой болезни и смерти.

Заметьте, характеристика, о которой я говорю сейчас, имеет непосредственное отношение к обсуждавшейся выше особой способности самоактуализированных людей. Я хочу напомнить об их способности видеть реальность в ее истинном свете. Эти люди воспринимают человеческую природу такой, какая она есть, а не такой, какой они хотели бы видеть ее. Они смело смотрят на то, что предстает их взгляду, они не прищуривают­ся и не надевают очки, чтобы разглядеть несуществующее, не искажают и не раскрашивают реальность в те или иные цвета.

С наибольшей очевидностью эта способность к полному приятию обнаруживает себя на самом низком уровне потребно­стей, на так называемом животном уровне. Самоактуализиро­ванного человека можно назвать крепким, здоровым живот­ным. Ничто человеческое не чуждо ему, и он не будет испыты­вать вины или стыда по поводу своих позывов. У него хороший аппетит, крепкий сон, он умеет получать удовольствие от секса и других физиологических влечений. Его приятие распростра­няется не только на эти, низшие потребности, но и на потребно­сти других уровней — на потребности в безопасности, любви, принадлежности, самоуважении. Все побуждения и импульсы, присущие нормальному человеку, самоактуализированные лю­ди считают естественными и заслуживающими удовлетворения, они понимают, что так распорядилась природа, они не пыта­ются оспорить ее произвол или навязать ей угодный им порядок вещей. Естественным продолжением способности к приятию становится пониженная способность к отвращению — непри­ятные моменты, связанные с приготовлением пищи, телесные выделения и запахи, физиологические функции не вызывают у них того отвращения, которым обычно реагирует средний чело­век и тем более невротик.

Этой же способностью к приятию объясняется, вероятно, и тот факт, что самоактуализированным людям чужда всякая поза, что они терпеть не могут позеров. Ханжество, лицемерие, неискренность, фальшь, притворство, желание произвести впе­чатление — все эти качества совершенно не свойственны им. Они не хотят казаться лучше, чем они есть, им это не сложно уже потому, что они умеют мириться со своими недостатками, а по мере самоактуализации и особенно на склоне жизненного пути привыкают относиться к ним уже не как к недостаткам, а как ко вполне нейтральным личностным характеристикам.

Все вышесказанное еще не означает, что самоактуализиро­ванным людям незнакомы чувство вины, стыд, печаль, тревога или самозащитные тенденции — речь идет о вредной, ненуж­ной, невротической (т. е. нереалистической) вине, о таком же стыде и т. п. Низменные, животные позывы и процессы, а также связанные с ними отправления, такие как секс, уринация, бере­менность, менструация, старение и т. д., воспринимаются этими людьми совершенно спокойно, как неотъемлемая часть ре­альности. Здоровая женщина не стыдится быть женщиной, не стыдится своего тела и процессов, происходящих в нем.

Есть только несколько вещей и обстоятельств, способных вызвать чувство вины (или стыд, тревогу, печаль, сожаление) у этих людей, среди них: 1) такие недостатки и пороки, которые человек может победить в себе (например, лень, эгоизм); 2) непреодоленные пережитки психологического нездоровья (предубеждения, зависть, ревность); 3) привычки, которые, хотя и не стали второй натурой, могут оказаться весьма силь­ными, а также 4) недостатки и пороки той культуры или соци­альной группы, с которой они, эти люди, идентифицируют себя. В самом общем виде можно сказать, что здоровые люди испыты­вают дискомфорт только тогда, когда видят, что реальный ход вещей отклоняется от возможного, достижимого, а следовательно, необходимого.

Спонтанность, простота, естественность

Самоактуализированных людей можно охарактеризовать как достаточно спонтанных в своем поведении и как предельно спонтанных в своей внутренней жизни, в своих мыслях, побуж­дениях, желаниях и т. п. Они ведут себя просто и естественно, не пытаясь произвести впечатления на окружающих. Это не означает, что их поведение Неконвенционально, что оно идет вразрез с условностями и традициями. Если бы мы взялись под­считать, как часто самоактуализированный человек позволяет себе быть неконвенциональным в поведении, то, поверьте, этот показатель был бы не слишком высок. Его нетрадиционность — это не внешняя черта, а глубинная, сущностная характеристи­ка: здоровый человек неконвенционален, спонтанен, естествен скорее и главным образом в своих побуждениях и мыслях, чем в поведении. Он отчетливо осознает, что мир, в котором он жи­вет, полон условностей, что этот мир просто не в состоянии по­нять и принять его спонтанность. Он не хочет обижать окружа­ющих его людей, он не имеет желания оспаривать принятые ими нормы поведения и потому с добродушной усмешкой и со всем возможным изяществом подчиняется установленным традициям, церемониям и ритуалам, столь дорогим сердцу каждого обывателя. Мне вспоминается, как одному из таких людей при­судили премию, над которой он всегда смеялся, и он, не желая делать из мухи слона и обижать людей, хотевших порадовать его, с благодарностью принял эту награду.

Конвенциональность самоактуализированного человека по­добно легкой накидке, он, не задумываясь, сбрасывает ее, когда она мешает ему делать то, что он считает важным. Именно в такие моменты в полной мере проявляется его истинная, сущностная неконвенциональность, в которой нет ничего от антиконвенциональности так называемой богемы и нигилистов, которые оспаривают все и вся, сражаются против несуществен­ных, пустяковых ограничений так, словно столкнулись с про­блемой вселенского масштаба.

Внутренняя спонтанность обнаруживается у здорового че­ловека и в моменты абсолютной поглощенности важным для него, интересным делом. В такие мгновения он как будто забы­вает о всех существующих нормах поведения; глядя на него в минуты увлеченности, можно подумать, что конвенциональность, свойственная ему в повседневной жизни, дается ему це­ной титанических усилий воли.

Он расстегивает пиджак конвенциональности и тогда, когда находится в компании друзей, которые не требуют и не ждут от него “соблюдения приличий”. Обстоятельства, которые воз­лагают на здорового человека обязательства по соблюдению условных предписаний, видимо, тяготят его. Подтверждением этому наблюдению может послужить тот факт, что все обследо­ванные нами люди предпочитали именно такие ситуации и та­кие компании, в которых они были бы свободны от обязанности быть предсказуемыми, в которых они могли бы вести себя сво­бодно и естественно.

Естественным следствием этой характеристики здорового человека или естественной сопутствующей характеристикой является их независимость в нравственных убеждениях; их мо­ральные принципы в большей мере отражают присущее им своеобразие, чем принятые в обществе этические нормы. Не слишком вдумчивый наблюдатель может счесть таких людей аморальными, поскольку они не только склонны пренебрегать условностями, но и могут даже, если того требует ситуация, пойти вразрез предписаниям и нормам. Однако этот наблюда­тель будет в корне неправ. Напротив, эти люди — высокомо­ральны, высоконравственны, хотя их моральные принципы не всегда совпадают с общепринятыми. Именно такого рода на­блюдения приводят меня к убежденности в том, что так называ­емое этическое поведение среднестатистического человека на­столько конвенционально, что это скорее конвенциональное поведение, нежели по-настоящему этическое, такого рода по­ведение не основывается на внутренних убеждениях и принци­пах, это не более чем бездумное следование общепринятым нормам.

Самоактуализированный человек не в состоянии всей ду­шой принять условности окружающего его общества, он не мо­жет не видеть повсеместного ханжества и в результате порой начинает ощущать себя шпионом в тылу врага. Иногда следы этого чувства можно заметить даже в его поведении.

Мне не хотелось бы, чтобы у вас сложилось впечатление, будто эти люди постоянно скрывают свое недовольство. Нет, они вполне способны в порыве гнева или раздражения восстать против условностей, против невежества. Порой они пытаются открыть людям глаза, стараются просветить их, рассказать им истину; они выступают в защиту угнетенных и обиженных, а иногда, видя тщетность своих усилий, дают волю скопившему­ся гневу, и этот гнев настолько искренен и чист, настолько пра­веден и возвышен, что кажется почти святотатством препят­ствовать его проявлениям. Я видел самоактуализированных людей в гневе, и для меня совершенно очевидно, что им абсо­лютно безразлично, какое впечатление они произведут на окру­жающих, что они не испытывают по этому поводу ни тревоги, ни вины, ни стыда, хотя обычно, когда не затронуты их глубин­ные, основополагающие убеждения и принципы, они ведут себя вполне конвенционально, не желая обижать или смущать окру­жающих.

Способность к адекватному восприятию реальности, дет­ская или, если хотите, животная способность к приятию само­го себя и способность к спонтанности предполагают, что эти люди умеют четко осознавать свои собственные импульсы, желания, предпочтения и субъективные реакции в целом. Клини­ческие исследования этой характеристики со всей очевиднос­тью подтверждают мысль Фромма о том, что среднестатисти­ческий человек зачастую не имеет ни малейшего представле­ния о том, что он представляет собой на самом деле, чего он хочет, что он думает, какова его точка зрения.

Такого рода исследования и открытия позволяют мне посту­лировать одну из самых фундаментальных характеристик, отли­чающую самоактуализированных людей от обычных, средне­статистических индивидуумов. Мотивационная жизнь самоак­туализированного человека не только богаче, она качественно отлична от мотивации среднестатистического человека. Мне кажется, что самоактуализация предполагает принципиально иную психологию мотивации, мне кажется, что, говоря о моти­вации самоактуализированной личности, мы должны говорить не столько о потребностях дефициентных уровней, сколько о метамотивах или о мотивах роста. Разница между ними столь же фундаментальна, как разница между жизнью и подготов­кой к жизни. Возможно, что традиционная концепция мотива­ции применима только по отношению к несамоактуализированным людям. Самоактуализированного человека, в отличие от обычного, уже не беспокоят проблемы выживания, он просто живет и развивается. Если побудительные мотивы обычного человека лежат вовне, в возможности удовлетворения потреб­ности, то самоактуализированный человек, напротив, движим внутренними потенциями, изначально заложенными в его при­роде, требующими своей реализации и развития. Можно ска­зать проще — самоактуализированный человек устремлен к со­вершенству, ко все более полному развитию своих уникальных возможностей. Обычный же человек устремлен к удовлетворе­нию тех из своих базовых потребностей, которые еще не полу­чили должного удовлетворения. Нельзя сказать, что самоакту­ализированный человек, удовлетворив все свои базовые по­требности, уже неподвластен импульсам и побуждениям: он тоже работает, тоже старается, тоже притязает, хотя и не в том смысле, какой мы обычно вкладываем в эти слова. В первую очередь он движим потребностью в саморазвитии, в самовыра­жении и в самовоплощении, т. е. потребностью в самоактуализации. Я все чаще задаю себе один вопрос. Быть может, именно в самоактуализированных людях предельно отчетливо про­ступает наша истинная, человеческая природа, быть может, именно они ближе всех к сущности понятия “человек”, ближе даже с точки зрения таксономии? Этот вопрос неизбежно вле­чет за собой следующий: вправе ли мы делать хоть какие-то вы­воды о биологической природе человека, если до сих пор мы изучали только ущербных и недоразвитых или, что еще хуже, “серых”, вышколенных, выдрессированных представителей на­шего вида?